Сайт мастера(музыка на нем очень органично дополняет украшения)
http://www.jt.ru/ 
Самое свежее интервью привожу здесь,без ссылки(очень длинная выходит) Внешне Максим Вознесенский очень похож на режиссера театра или художника, мало что выдает в нем успешного предпринимателя. Однако, Вознесенский — не только талантливый ювелир, но и опытный бизнесмен, которому есть что рассказать.
Как вы попали в ювелирный бизнес, ведь в советское время это направление не было так развито. Вы продолжали семейные традиции или ювелирное дело стало выбором по призванию?
У нас был один ювелир, прошло 10 лет и компания выросла до 100 человек
Максим Вознесенский: Не было у меня ни папы, ни мамы ювелиров, ни бабушек, ни дедушек, ни прабабушек, но у меня всегда была тяга к прекрасному. Недалеко от моего дома находилось учебное (раньше среднее, а теперь высшее) заведение, где преподавали ювелирное дело — Школа художественных ремесел.
А почему вы выбрали именно ювелирное дело?
МВ: Мне всегда нравилось заниматься рукоделием, особенно, если это могло приносить прибыль. (Смеется.) Я рисовал подносы, выжигал по дереву, чего только не придумывал. А потом либо продавал, либо менял на что-то. Еще на меня очень сильно повлияла история про трех мушкетеров. Правда, больше всего меня впечатлили не сами мушкетеры, а лондонский ювелир, который подделал подвески, и Ришелье. Эти персонажи мне нравятся до сих пор. Понимаете, я уже тогда думал: вот, пока мушкетеры где-то бегают, люди по-настоящему вершат судьбы.
А можете сейчас вспомнить свое первое ювелирное изделие?
МВ: Были какие-то учебные работы, а из того, что мне врезалось в память, — колечко, которое я подарил своей маме и которое она до сих пор хранит, из серебра с цветочками из бирюзы. На его создание были пущены серьезные домашние имущественные фонды в виде серебряных ложек. Мне тогда было лет шестнадцать.
То есть уже во время учебы…
МВ: Конечно, для создания таких вещей были необходимы определенные знания и инструменты. Через год обучения я уже завел производственный участок вне училища, хотя в то время была даже соответствующая статья за незаконный оборот. От нее, кстати, многие художники пострадали. У меня в доле были все фарцовщики, которые продавали то, что я делал. Под угрозой 88-ой статьи я извлекал выгоду из своего обучения.
Собственную фирму вы создали сразу после окончания ювелирного училища?
МВ: До этого было еще далеко. После училища я попал в нашу доблестную советскую армию, отслужил положенные два года, а потом снова учебный период — Архитектурный институт.
А почему именно архитектура? Вы решили не продолжать ювелирное дело?
МВ: Высших учебных заведений, где преподают ювелирное искусство, на самом деле, не так много, и тот профессиональный уровень, который там дают, не очень высокий. Мне же хотелось получить именно ремесленные знания, архитектура по своей сути очень близка ювелирному искусству, строится на тех же принципах, поэтому я выбрал Архитектурный институт как школу с высоким уровнем образования.
Когда же вы начали делать изделия под своим именем?
МВ: Если говорить об имени как о бренде, то он появился недавно. Но как мастер я начал работать еще в советское время. Я относил свои изделия в художественные салоны — на Петровку, на Октябрьскую.
А где вы брали материалы, из которых делали украшения?
МВ: Раньше ювелирпром жил своей жизнью, а творческая мысль — своей. Художники делали украшения из каких-то поделочных недрагоценных и полудрагоценных камней — малахита, бирюзы, агата, аметистов, топазов и прочих. А в качестве металла выступал сначала мельхиор, чуть позже серебро.
В это время был очень сильный дефицит авторских изделий, тогда еще не было даже Измайлова. А авторская вещь, что она из серебра, что она из мельхиора, что она из золота — металл есть металл, самое главное здесь — идея и качество ее воплощения. Но это, безусловно, были не драгоценные камни, а я всегда мечтал, что я буду работать с бриллиантами.
Что же стало тем счастливым случаем, который изменил вашу жизнь, как вы стали работать с драгоценными камнями?
МВ: Это произошло не сразу. Начался период перестройки, система художественных салонов приказала долго жить. У меня была фирма, занимавшаяся бытовым обслуживанием населения. Существовала такая сеть — “Рембыттехника”, в нее входили ювелирная мастерская, гранитная мастерская и прочие услуги населению. Неплохо зарабатывали, но никакого творчества не было. У нас была мастерская на двоих с партнером, у нее было интересное местоположение — около Солнцева. В качестве очень хороших заказчиков были самые колоритные личности, а покупали они разного рода мужские украшения. Тогда я, пожалуй, впервые стал работать с бриллиантами. Не скрою, я стал зарабатывать на такого рода клиентах. Но затем наши пути с партнером разошлись. Он хотел, чтобы бизнес приносил больше прибыли, я же стремился к творческой гигантомании. В итоге я продал ему свою долю и с вырученными деньгами начал работать самостоятельно. Так я просуществовал несколько лет, пока не встретил Ирину Дорофееву, которая, к сожалению, уже почти три года назад покинула этот мир. У нас появилось совместное детище, идея названия принадлежала ей — “Ювелирный Театр”. Мы вложили в него все наши накопления — как материальные, так и интеллектуальные. У нас был всего один ювелир. Сейчас прошло 10 лет и компания выросла до 100 человек.
А как вы подбираете ювелиров, которые у вас работают, — обращаете ли внимание на их образование, даете ли творческие задания? Кстати, вы лично занимаетесь подбором кадров?
МВ: Безусловно. Если не заниматься лично, они разбегаются, потому что с нами уживаются только неординарные личности. Это, конечно, наша гордость, но, с другой стороны, это очень сложные люди, с которыми нелегко работать. Если бы я сам не был авторитетом для них, то ничего бы не получилось. Сейчас я уже могу сделать вывод, что у нас нет ни одного человека из ювелиров, кого бы мы не воспитали, то есть это все молодые люди, которые что-то умели, когда пришли к нам, но основные знания они получили уже здесь.
Я знаю, что вы делали коллекцию, используя нетрадиционные для ювелирной промышленности сочетания, например, бриллиантов с пластиком. Считаете ли вы, что именно за такими вещами будущее ювелирной промышленности?
МВ: Нельзя говорить, что возможен только один вариант. Никто не отменяет драгоценные камни, причем в традиционной золотой оправе. И я хочу сказать, что даже в самые классические оправы могут быть внесены какие-то нюансы. Нетрадиционные материалы — пластик, кожа, дерево, акрил, титан, сталь — просто дают возможность на контрасте с камнями еще более художественно раскрыть авторскую идею.
Обычно вас представляют, как единственного русского ювелира, который участвует в Базельской выставке…
МВ: Уточню: мы не единственные в Базеле, там есть и другие российские компании. Просто в Базеле выстроена жесткая иерархия. Там, где мы выставляемся, во втором павильоне, есть места первого класса, а есть более низшего. Так вот, мы сейчас на самом верху.
И к вам, соответственно, приходят и западные байеры — планируете ли вы экспансию за пределы России?
МВ: До последнего времени мы сами не развивали это направление, потому что у нас не было еще запущено более массовое производство, мы до последнего года позиционировали себя в сегменте только эксклюзивных вещей. Сейчас же мы провели реструктуризацию и выделили два проекта. Один — это “Ювелирный Театр”, более массовый и доступный бренд; второй — Maxim Voznesensky. Из MV я хочу сделать бренд, аналогов которому еще нет на мировом рынке. Изделия, произведенные под моим именем, должны нести явную печать авторства, но при этом я планирую использовать очень дорогие камни. Если вы возьмете любое изделие с крупными камнями, то это будет всегда только камень и минимум творческой работы. Порой даже сложно отличить один бренд от другого. Я же считаю, что человек, покупая драгоценный камень, должен видеть почерк художника. По оправе должно быть видно, что ее делал человек, а не робот. Согласитесь, если бы какие-то изделия с крупными камнями делал Шагал или Кандинский, то они стоили бы совершенно других денег, чем просто голый камень.
Вы в одном своем интервью говорили, что собираетесь выпускать более демократичные украшения из серебра, как делают многие ювелирные компании. Когда можно ждать премьеры?
МВ: Уже в этом году мы хотим выпустить первые образцы. Это в меньшей степени бизнес-проект, потому что он не добавляет объема обороту, но это удобная услуга для наших покупателей. Яркая красивая вещь в золоте с камнями стоит дорого, а из серебра можно делать классические красивые вещи, которые будут доступны многим, но при этом я бы хотел, чтобы это были прежде всего украшения, а не серебряная бижутерия.
Делаете ли вы вещи по индивидуальным заказам?
МВ: Конечно, процентов десять от всего, что мы делаем в “Ювелирном Театре” — это индивидуальные заказы, а в MV больше 50% изделий производится на заказ. Иногда просят сделать необычные вещи утилитарного характера. Например, печати для домашней библиотеки или кий для бильярда. Еще я помню, как делал штопор для коллекционного вина: он был украшен
жемчугом и бриллиантами. Однажды ко мне обратилась девушка. В качестве иллюстрации того, что она хочет, она достала из сумочки Chanel настоящую деревянную крысоловку и попросила сделать маленькую брошь-действующую мышеловку — чтобы когда мужчины до нее дотрагивались, она срабатывала. Вместо сыра я положил в мышеловку два бриллианта…
К сожалению ваш заказ
Ми-Ми не смогла выполнить,хотя и самой было бы интересно взглянуть на такие ювелирные чудеса...
-корона к конкурсу "Мисс Росия" (1млн.$)-опять цифры :grin:
понятно ХДР такая 
Хотелось бы узнать у форумчан (особенно мастеров) насколько они нуждаются в том,что я хочу предложить...Я страстно люблю украшения и помимо небольшой коллекции собственных,собрала огромную коллекцию виртуальной ювелирки(по брендам,по камням,старинную,стиль ар-нуво,современную,бабочки,животные,морское направление,кораллы,
Внешне Максим Вознесенский очень похож на режиссера театра или художника, мало что выдает в нем успешного предпринимателя. Однако, Вознесенский — не только талантливый ювелир, но и опытный бизнесмен, которому есть что рассказать.
-корона к конкурсу "Мисс Росия" (1млн.$)-опять цифры :grin: